Его торопливые шаги отчетливо слышны в тишине оживающего вечернего города. Прохладный ветер треплет легкую куртку, а в волосах остается сухая лиственная пыль, когда он привычно перескакивает через слишком хорошо знакомую оградку. Он присаживается, чтобы подтащить под ней компактную лопату, которую его семья обычно брала с собой в походы. Кладбище пустует – для тех, чьи глаза могут видеть только на поверхности.
Подгоняемый шуршанием указателя по доске, Фрэнсис неловко разгребает слипшиеся комья земли; древко скользит в его руках, а пряди разделились на отдельные влажные кудряшки, ведь как ни прячься под деревьями, а дождь все равно достанет. Блестят рукава и плечи. Он не особо задумывается о том, что дома могут его хватиться (потому что никогда не хватались), и о том, что, шлепая промокшими ногами в перепачканных кедах, может заболеть. И еще о том – что раскапывание могил немного незаконно. Он делает это не по собственной воле – его новая подруга по имени Джори очень хочет, чтобы он забрал кое-что из ее могилы. Ей всего восемь, и отказать ей было бы как-то нехорошо.
Мистер Каньете, смуглый седой старик, об этом совершенно другого мнения. Он другого мнения и о магах в целом, и о любви мальчишки к могилам в частности: и сегодня, когда он подменяет другого сторожа, его терпение окончательно лопается. Фрэнсис прячет телефон и упрямо молчит, когда его спрашивают о том, кто его родители. Он доставлен в полицейский участок. Когда он перешагивает порог, ступая по истертым плиточным панелям, он думает лишь о том, что богобоязненность делает людей хуже. А ведь он почти добрался до гроба. Это заняло столько времени и сил, и все впустую. На какое-то мгновение уверенность Фрэнсиса в себе и в том, что он сможет выбраться сам, отступает, и он малодушно думает о том, что стоило бы просто почитать малышке сказку – в тот момент, когда замечает камеры. В одну из них его и препроводят, и никто из сопровождающих не содрогается, когда он глядит на них вопрошающе.
Прежде, чем закрыть дверь, один из офицеров еще раз смотрит на мальчишку и вновь просит его назвать имя. «Мне нужен адвокат», - говорит Фрэнсис, стараясь, чтобы его голос не дрожал. Когда его оставляют наедине с собой, он начинает едва слышно напевать себе под нос, чтобы успокоить вошедший в состояние мобилизации организм, и еще чтобы узнать об этом месте как можно больше прежде, чем возникнут непреодолимые трудности.

Свое имя он выдал, но не более того. Ребенок, росший на сериалах про расследования дел серийных убийц, точно знал: любое сказанное слово будет использовано против него. И пусть невинные раскопки чужой могилы не могли сравниться с разрезанием чужих тел на ремешки, его богатая фантазия как-то сынтегрировала эту ситуацию с теми, что он видел по телевизору.
Люди приходили и уходили, затем вновь заглядывали, водя любопытными носами, как собаки, а Фрэнсис поменял растерянное выражение лица на свою привычную мрачную маску и сидел почти неподвижно, уложив руки на стол и тихо напевая: «Believer, Believer». Магия хуже поддавалась контролю, потому что он нервничал, и нужные факты никак не хотели всплывать в голове. Он понял, в каком году открыто это здание, узнал, что у одного офицера болит зуб, а в отобранном рюкзаке доска уиджа отозвалась тихим стуком указателя о лакированное дерево – кто-то из мертвых откликнулся. Ни плана здания, ни имен, ни разговоров по ту сторону стены. Ничего полезного.
Фрэнсис поднимает голову, когда открывается дверь, но тут же упирает взгляд в стену, принимаясь ковырять ногтями столешницу. Казавшееся восстановленным душевное спокойствие слегка пошатнулось.
- Believer, beli… – Фрэнсис осекся, когда с ним заговорили. Он успел ухватить какой-то факт, сейчас сосредоточится, и поймет, кто этот человек, и что…Бессмысленно. Всплывший факт оказался настолько бесполезным, что Фрэнсис смиренно улыбнулся сам себе.
Он поворачивает голову. Смотрит на «Джерри», который мог быть адвокатом, которого он потребовал, а мог быть переодетым офицером, и наверняка он точно не узнает. Тот находится в весьма приподнятом настроении или так кажется; во всяком случае, неудобный вопрос о родителях задает довольно легкомысленно. Фрэнсис обижается и скрещивает руки на груди.
- Джерри, - говорит он тихо и отворачивается. – Как мышь. Меня зовут Фрэнсис. Зачем вам – или им – мои родители? Я достаточно взрослый, чтобы за себя отвечать.

Фрэнсис сидел и молчал. Покачивал головой в такт всему, что ему говорили, делая вид, что не слушает, хотя сам весь превратился во внимание. Дружелюбный настрой сбивал его с этой защитной волны, в которой он находился, и Фрэнсис старался не терять бдительности. Уговаривал себя. Все, что вы скажете, и бла-бла-бла. Он взял коробочку в руки и покрутил, рассматривая. Мистер Спаркс, значит. Адвокат. Уловка или нет? Фрэнсис поднял взгляд и уставился на человека, представившегося Джерри, буквально прожигая его тяжелым взглядом. Бесполезно, без заклинаний он ничего не может.
- Если бы вы были на моем месте, вы бы предпочли поехать ночью в квартиру к незнакомому му…адвокату, - без какой-либо интонации выдал Фрэнсис, с громким хлопком вернув коробочку на место. Он колебался, как это часто с ним бывало. Чувствовал, что его где-то обманывают, но знаний и опыта, чтобы понять, где именно, у него не хватало. Шутки про белкомышь заставили его издать какой-то совсем уж непонятный звук: он подавил смешок и постарался нагнать на лицо еще больше мрачности. Изобразить уязвленность системой, в которой он не мог защищать себя без инфантильной мамаши или отца-пофигиста. Можно было бы поверить, если бы каждый ребенок не сталкивался с такими ситуациями с поразительной частотой.
- Я разрыл одну могилу. Потому что ее хозяйка меня об этом попросила. С каких пор выполнять чьи-то просьбы – преступление? – он буркнул это и затих, застывая на месте. Затем быстро посмотрел на дверь.
- И я знаю про белкомышь. Жаль, что она осталась без привычного рациона, - было это попыткой уязвить адвоката или попыткой наладить с ним контакт Фрэнсис и сам не знал. Он окончательно запутался в происходящем. Нужно было просто выйти отсюда так, чтобы до семьи ничего не дошло. Зачем взрослые всегда все усложняют?

Фрэнсис еще не замечал тех коварных отдающих весельем ноток, что звучали теперь в речи мистера Спаркса. Он на полном серьезе хотел сказать что-нибудь вроде «да, ведь, сегодня ей не досталось корма» - просто бесполезный факт, который он уловил, когда адвокат только появился. Но – не успел. Чем дальше Джерри переговаривался с офицером за решеткой, тем выше лезли глаза Фрэнсиса. Он слабо понимал, что происходит. Сначала. Как только разговор подошел к середине, он отвернулся и уронил руки на стол, содрогаясь от смеха. Нет, вы серьезно?
Это впечатляло. То, как этот человек разделывался с проблемой, уже было показавшейся Фрэнсису неразрешимой. Это было так ловко и быстро – полицейский просто сдавался, не в силах устоять под напором этого чудного человека. Глаза Фрэнсиса засветились уважением.
- You break me down, you build me up…- Фрэнсис зашептал нараспев, и ему понадобилось время, за которое взрослые почти успели договорить. Джерри приобнял его за плечо, и сосредоточенный взгляд сменился возмущенным – да что он себе позволяет?! Но когда Фрэнсис взглянул на полицейского, он понял. И даже изогнул брови жалобно – максимум его актерского мастерства.
Они получили ключи. Когда Джерри склонился к нему, Фрэнсис только кивнул, все еще впечатленный услышанным.
- Скажите ему, что верхняя семерка тоже с кариесом – его стоматолог просмотрел, - он заговорил тише.
Что значит «Люблю магов»? Фрэнсис, для которого маги были точно такими же людьми, не очень понял, что мистер Спаркс имел ввиду.
- Там мои вещи. В них доска. Если вам нужны доказательства, или…Вы тоже маг?
Это предположение было довольно странным. Он убедил офицера исключительно словами. Что-то среди них могло оказаться заклинанием, но…Речь ведь и без того была убедительной. Оказалось, Фрэнсису было куда растеряться еще больше.

Отредактировано Francis Skully (2018-01-22 23:09:48)

В голове Фрэнсиса это укладывалось с трудом – обычный человек без способностей, который интересуется магией. Это было необычно, и оттого интересно. Почему так вышло? Как он заинтересовался этим? И еще…этот интерес не приносил никакой пользы, верно? Хотя гонорары за услуги…Ох, гонорар! Сунув доску подмышку, Фрэнсис принялся копаться в мелких карманах рюкзака, чтобы найти хоть немного денег. Ну хоть сколько-то. Если ему придется обращаться к матери или отчиму за деньгами, ему точно влетит.
Он навострил уши, услышав про отца. У них разные взгляды? Значит ли это, что Джерри с отцом тоже…не очень ладили? Это поможет им лучше понять друг друга, если это, конечно, не уловка. Хотя…с чего бы теперь в нем сомневаться? Он не похож на обычных взрослых, Фрэнсису даже кажется, что в каких-то ситуациях он ведет себя более зрело, чем Джерри. Не в момент защиты интересов клиента, конечно, но…Он такой непосредственный и открытый. Когда Фрэнсис успел растерять эти качества?
- Некоторую магию можно контролировать, - ответил Фрэнсис, будто не понял, о чем говорил мистер Спаркс. – Я не вижу мертвых. И не слышу, хотя…Это сложно понять, но я просто знаю, что они есть поблизости. И они общаются со мной с помощью этого.
Фрэнсис с трепетом протянул Джерри доску, одновременно и желая, и не желая, чтобы тот ее потрогал. К этому человеку его тянуло, потому что он был чудиком – таким же, как и Фрэнсис для всех остальных детей, да и взрослых тоже. Только вот Джерри не был таким унылым, напротив, его энергия излучалась наружу, задевая и Фрэнсиса. А еще – Фрэнсис был благодарен.
- Нет, домой…нет, - объяснять, почему он не хочет возвращаться в осточертевшую комнату, не хотелось. Но если не пойти домой, пришлось бы объяснять, почему у него нет друзей, что было еще хуже. Он взглянул на Джерри в немой мольбе оставить его тут – он доберется и сам, ничего, не в первый раз. Лишь бы не объясняться.
- Я…У меня не очень много денег. Но я мог бы отдать позже. Если можно, - Фрэнсис все же вытянул переложенную в карман джинс десятку. – Только матери не говорите, я сам расплачусь.

Фрэнсис прищурился, глядя на Джерри, но настаивать не стал и спрятал десятку назад в карман. Нет, он все-таки решительно странный.
- Вы не такой, как другие адвокаты, да? Типа знаете, когда снимают сериал, главный герой всегда отличается от остальных, - он не улыбался, но очевидно шутил. Джерри все же дотронулся до доски, и это было необычно: Фрэнсис обычно не любил, когда ее трогают. Но Джеральд не смеялся и никаким другим образом пренебрежения не выказывал, поэтому и переживать вроде как было не из-за чего. Фрэнсису даже захотелось показать свою малышку в деле. Выглядело бы это наверное не очень впечатляюще – не так эффектно, как разгромная речь защиты – но ведь Джерри интересовала суть, а это Фрэнсис мог показать.
На предложение он просто кивнул. Вроде как компромисс. В школу завтра не нужно, так что можно засесть в какую-нибудь одинокую кафешку на окраине города и всю ночь заливать себя ванилой флайт, делая вид, что это кофе. Вернулся до того, как дом проснулся – считай и не выходил никуда. Примерный ребенок, гордость семьи, и все такое.
О семье заговорил и Джерри, и Фрэнсис сник настолько, что это стало заметно со стороны. Наверное, это могло его подбодрить: даже у такого крутого человека не ладилось дома. И что только этим родителям надо? Его отец был слишком требователен, отец же Фрэнсиса сыном не интересовался вовсе, и хотя эти проблемы были противоположными с виду, по сути они совпадали: в обоих случаях отцам было все равно, что чувствуют их дети. Вечные проблемы. Об этом снимались фильмы, красной линией сценаристы натягивали эту тему между серий, а полки книжных магазинов ломились от подобных сюжетов. Веками ничего не меняется.
Сомневаясь ужасно долго, Фрэнсис кладет ладонь на плечо Джерри, но смотрит под ноги. Выражение поддержки тому, кто поддержал тебя. Вроде, я понимаю тебя, парень.
- Хотите посмотреть на доступный мне план? – Фрэнсис покрутил визитку, а после быстро спрятал ее в нагрудный карман. – Если поблизости есть захоронения, то найдутся и души. Только я местных не знаю. Они не все разговорчивые. Особенно те, кого убили.

Вроде как расстроенный Фрэнсис, услышав про то, что могилы больше раскапывать нельзя, даже прыснул со смеху. Он покосился на Джерри, прищурившись, с хитрой такой улыбочкой. Что в такой момент делают друзья, пихают друг друга локтями под ребра? Фрэнсис вдруг обнаружил, что ему приятно представлять, будто он просто гуляет с другом: с Джеральдом играть в это было довольно просто, так сильно он к себе располагал. Шутки все делают лучше.
- Раскапывать могилы без разрешения хозяина все равно, что в дом вламываться. Я не занимаюсь правонарушениями, во всяком случае, не на кладбищах, - он почувствовал себя неловко оттого, что на шутку ответил серьезно. Но Джерри разрядил обстановку. Должно быть, он привык к такому: не то много общался с ребятами его возраста, не то просто чувствовал, когда пришло время сменить тему. Фрэнсис все больше понимал, что в вечном молчании окончательно разучился общаться.
- Те, кому больше сорока. Или даже больше пятидесяти. У них всегда есть, что рассказать, и они порой дают неплохие советы. Я…лучше всего лажу с ними, - Фрэнсис помолчал, раздумывая, должен ли он расстраиваться тому, что общаться со взрослыми ему было легче? Решив, что нет, он продолжил. - Погибшие по здоровью особенно болтливые. Среди них много трудоголиков, а эти люди умеют быть веселыми, иначе они бы не выдержали столько – так моя бабушка говорит.
Фрэнсис остался снаружи, когда Джерри пропал в дверях супермаркета. Рассмотрел стеклянную витрину, мигающую праздничными огнями и обещающую скидку при покупке двух упаковок конфет, украдкой оглядел чужой припаркованный велосипед, сравнивая его со своим, а когда Джерри дошел до кассы, уставился на него через стекло и следил, как он выходит: прямо как с мамой в детстве. Ему вручили шоколадку, и Фрэнсис в очередной раз испытал смешанные чувства – почему этот человек делает вещи подобного рода? Должен ли он все же дать ему денег? Может, это намек? И зачем он все-таки купил бутылку? Очень сложно.
- Если у вас есть кто-то, с кем вы хотите поговорить, - начал озадаченный Фрэнсис. – Я могу вызвать именно его. Или ее. И, Джерри…Мы правда войдем через ворота?
Нормально ли четырнадцатилетнему парню идти с едва знакомым мужчиной на кладбище ночью? Насколько безумным было это решение? Что сказала бы его бабушка? Впрочем, его бабушка была как раз из того типа людей, какой жить не мог без авантюр.

Склонив голову, Фрэнсис подозревающе покосился на Джерри, когда тот упомянул беспризорников, но ни о чем не спросил. Ни о какой Сфере он толком не слышал, а потому никак происходящее прокомментировать не мог. Он просто встал чуть поодаль двух переговаривающихся мужчин и, жуя шоколадку, молча наблюдал за происходящим. Джерри был своего рода ключом ко всем дверям в этом городе. Или почти ко всем. Этому сложно было не удивляться. Его способ сработал, как тот и ожидал, и Фрэнсис, увлеченно пытающийся достать языком орешек из-за зуба, первым ступил на кладбищенскую землю.
Приходить ночью на кладбище через ворота было странно. Он и при свете дня просто сигал через оградку и пробирался украдкой между могилами к нужному месту – а тут можно не скрываться и спокойно выбирать самое удобное место. Это было непривычно. И – это было здорово.
- Нет, глупости. Некоторые призраки одержимы злостью или чем-то вроде того, но они по сути те же люди, только без тела. Им нет никакого резона пугать вас. Сами подумайте – если бы вы умерли и потеряли все эти условности, вроде физических ограничений тела или границ стран, или материальной обеспеченности – что бы вы делали? Неужели пугали бы каких-то там живых? Это как-то… мелко что ли, - Фрэнсису нравилось рассказывать о друзьях. О славном Греге Фишере, который как-то раз остался в Мексике без денег, документов и даже почти без одежды. Или о Мине Гибсон, которая видела настоящую рыбу-молота. Самые разные люди, веселые и грустные, разговорчивые и молчаливые. Индивидуальности.
- А насчет вселиться, - говорит Фрэнсис, оглаживая доску. – Без медиума души не могут даже влиять на мир. Ну, я имею ввиду, двигать объекты или вроде того. Если кто-то и мог бы захватить ваше тело, то это был бы маг.
Теперь он шагает впереди, водя задранным носом, как собака, идущая по следу. Осматривается здесь: на этом кладбище он почти не бывал, так, видал издалека пару раз. Оно меньше того, что располагается в десяти минутах езды от его дома, но надгробия здесь богаче и интереснее. Небольшой склеп привлекает внимание Фрэнсиса, но при Джерри он стесняется залезть внутрь, и вообще – они ведь пришли по делу.
- Где смерть, там и грусть. Для людей она значит расставание. А для меня – нет, - Фрэнсис слегка улыбается, въедливо глядя на Джерри. Он как никто знал, что расставания без смерти порой бывают гораздо грустнее.
После слов Джерри ему стало как-то неуютно. Этот трогательный рассказ заставил его чувствовать себя так, будто он подсмотрел в чье-то окно. Даже несмотря на то, что Джерри сам рассказывал об этом: он не был паинькой и никогда не отступался. Фрэнсис о такой любви ничего не знал – ни о какой любви, кроме любви к чтению или собаке. Он почесал затылок, а после сбросил с плеча рюкзак и дернул молнии. На маленькую скамейку плюхнулась небольшая подушка вроде тех, что люди надевали на седушки табуреток, и Фрэнсис опустился на нее, бережно укладывая доску рядом с собой. 
- Давайте так. Я позову ее, но если она не придет, не буду больше пытаться. Хотя…- он опустил глаза в смущении. – Если вас так много связывало, то она должна прийти. Им…иногда хочется общаться гораздо больше, чем нам с вами.
Прикрыв глаза, Фрэнсис сделал глубокий вдох. В голове немного шумело, неприятно тянуло виски – усталость после разрывания могилы, нервов, колдовства. Ничего, призывать мертвых было легче, чем узнавать что-то об окружающей среде, так уж работал его организм. Еще один вдох. Пора.
- If it feels good, tastes good, it must be mine…- он едва заметно вздрагивает и вглядывается в темноту, а затем качает головой и продолжает. Его голос звучит так тихо, потому что петь при ком-то в разбавляемой завыванием влажного ветра тишине сложно. Это смущает. - It must be mine. Heroes always get remembered, but you know legends never die…
Устроенный со всей любовной осторожностью указатель двинулся по доске сам собой, будто его тянули невидимой нитью, и Фрэнсис посмотрел на него строго. Ему показалось, что это не тот человек, которого он звал. Указатель замер, а после двинулся вновь, и теперь Фрэнсис удовлетворенно кивнул.
- Матильда? Вы меня слышите? – медленно, едва слышно скрипя по лакированной поверхности, указатель дополз до отметки «ДА». Фрэнсис улыбнулся воодушевленно: он проделывал это миллион раз, но все равно процесс общения с другим миром всякий раз захватывал его. - Меня зовут Фрэнсис Скалли. Вы знаете моего спутника?
Указатель дернулся и застыл, а после прокрутился на месте, вновь тыкаясь острым носиком. «ДА».

[icon]http://sd.uploads.ru/q6xy3.jpg[/icon]

Фрэнсис не вполне замечает или не вполне понимает, что происходит с Джеральдом в те короткие мгновения, когда он отдает силы на движение указателя по доске. Это немного отличалось от того, что показывали в кино. В кино кто-то должен был держать указатель, а еще духи призывались, здесь же…Фрэнсис не был точно уверен, что есть какое-то место, из которого он призывал души. Скорее, в его представлениях, они просто существовали под одним из тех слоев, что хранили в себе информацию о прошлом этого места. Каждого места. Он отдавал силы не на то, чтобы «вернуть их к жизни», они шли лишь на то, чтобы в слое, отделявшем мертвых от живых, появилась дыра, и чтобы рука призрака могла пошевелить проводник.
Он недоуменно смотрит на Джерри, не вполне понимая, что это за странный вопрос такой. Впрочем, быть может, это просто проверка, и сейчас Мэт скажет какой-то пароль, чтобы он точно понял, что это она. Указатель замирает на мгновение, а после приходит в движение, будто дух какое-то время собирался с силами. Фрэнсис тут же подтягивает рюкзак и вытягивает исписанный вдоль и поперек блокнот. Карандаш быстро чиркает по одному из чистых помятых листов: «О-Н-И-П-О-Л-Ь-З-У-Ю-Т-С-Я-П-О-П-У-Л-Я-Р-Н-О-С-Т-Ь-Ю-Н-Е-Т-О-Ч-Т-О-Т-В-О-И-У-Н-Ы-Л-Ы-Е-П-Р-Е-Н-И-Я-М-И-С-Т-Е-Р-З-А-Н-У-Д-А-Х-А-Х-А». Когда указатель останавливается, Фрэнсис смотрит на то, что у него вышло. Брови ползут на лоб, а после он хмурит их и, поджав губы, строго смотрит на Джеральда. Ну да, какой адвокат, такая у него и жена, видимо. Почему-то ему вдруг становится смешно, и он прикрывает рот ладонью, чтобы пару раз незаметно хмыкнуть в нее прежде, чтобы показать написанное Джерри. Она его обругала при первой встрече после стольких лет. Что они за люди такие? Похоже на то, как бабушка встретила его впервые: «Глупый отпрыск Скалли». А после они поладили.
- А она…- начал Фрэнсис, но вдруг указатель вновь задвинулся, хотя никаких вопросов задано не было.
«К-Р-О-В-Ь-Т-У-Т-Н-Е-П-О-П-У-Л-Я-Р-Н-А-Я-Т-Е-Б-Я-С-Д-Е-Л-А-Л-А-С-П-А-Р-К-С».
Стало еще смешнее. Фрэнсис заулыбался и посмотрел на «сделанного» мистера Спаркса, протягивая ему блокнот. После короткой передышки указатель вновь двинулся. До чего эти взрослые болтливые, ну надо же.
«Я-С-К-У-Ч-А-Л-А».
И весь смех улетучился. Фрэнсис отвел взгляд.

Фрэнсис, почувствовавший себя от обмена любезностями несколько неловко, вынужден был снова посмотреть на доску, но из-за смущения сделал это украдкой, одним глазом. Он, впрочем, утешал себя тем, что это работа. Как работают адвокаты? Наверняка они узнают множество мелких подробностей из личной жизни своих клиентов. Это было чем-то похожим.
Он выводит: «З-А-В-Ы-В-А-Н-И-Я-Б-Ы-Л-И-В-М-О-Д-Е-В-П-Р-О-Ш-Л-О-М-С-Е-З-О-Н-Е». Улыбается этому. Может быть, он как-нибудь спросит у Джерри фотографию этой женщины, если они, конечно, еще когда-нибудь встретятся. Он почему-то представил ее рыжей, как лисица, и с такими же хитрыми глазами. Поджарую, маленькую и юркую, еще подвижнее Джерри. Довольно забавная парочка вырисовалась бы. Интересно, как они на самом деле выглядели? Джерри вдруг потянулся за чем-то, и Фрэнсис испытал жгучее желание дотронуться до четок, которые тот выудил из кармана. Некоторые вещи хранили в себе больше пластов информации, чем другие, и эта вещь – о, она наверняка хранила море воспоминаний. Он знал, что получится и так, но почему-то очень хотел дотронуться. Нужно было заниматься другим: указатель вновь скользнул по блестящей в огнях фонарей доске.
«Д-А-С-Т-А-Л-П-Р-О-С-Т-О-В-Ы-Л-И-Т-Ы-Й-Ш-А-Р-П-Е-Й». Грубо, Мэт. «Н-О-Т-Е-Б-Е-И-Д-Е-Т». Это разряжало обстановку. Фрэнсис действительно не так уж часто связывал супругов. Один раз попытался связать дедушку с бабушкой, но она заговорила словами, которые он тогда еще не знал. «С-К-Р-А-Ш-И-В-А-Е-Т-Б-У-Д-Н-И-Д-А-А-В-О-Т-Я-…». Указатель замер, и Фрэнсис весь встрепенулся, тут же склоняясь к нему, будто так Мэт стала бы лучше слышать его.
- Не надо, - она бы поняла, о чем он говорит. Как только духи пытались рассказать о той стороне жизни, связь всегда обрывалась. Таким образом нельзя было получить ответы на вечные вопросы или узнать, какая религия верная. Что-то в мировом порядке немедленно обрывало связь. – Сейчас.
Он вновь запел, на сей раз что-то на французском. В последний момент его голос сорвался, и он отвернулся от Джерри и от доски, указатель которой вновь дрогнул и попросил рассказать про шиншиллу. Пара фактов об этом кладбище всплыла в его сознании, и один – о четках; Фрэнсис помотал головой, отгоняя ненужные мысли. Ему нужно было экономить силы, он и так сегодня достаточно их потратил. Джерри опустил руку ему на плечо, и Фрэнсис вскинул на него строгий взгляд – еще не привык к тому, что этот человек так легко вторгается в чужое пространство.
- Чаще, чем вы думаете, - соврал он и растянул губы в чем-то, напоминающем улыбку.
«С-К-А-Ж-И-Е-М-У- - -О-Ч-Е-Т-К-И», - сказал указатель, и Фрэнсис тут же вспыхнул, подобравшись. Призраки всегда знали немного больше, чем обычные люди.

Призрак Мэт молчал, но Фрэнсис знал, что она здесь. Он постарался максимально отсечь всех лишних слушателей, чтобы этот разговор на троих таковым и оставался. Было неловко. Почему Джерри так легко обо всем рассказывал?
«О-Н-Ч-Е-Р-Т-О-В-Т-Р-У-Д-О-Г-О-Л-И-К », - вывел Фрэнсис, пока Джерри рассказывал эту историю. Эти истории. Фрэнсис получил немного больше информации, чем рассчитывал – в случае Джерри полагаться на способности не было никакого смысла, проще было спросить. Теперь стало немного стыдно: он об отце рассказывать не захотел. Фрэнсис вообще привык никому и ничего не рассказывать. Этот резкий контракт немного его путал.
- Знаю, - шепотом ответил он Мэт и заулыбался. Что? Китайская семья? Сколько им было лет вообще? Джерри сделал бы Фрэнсису большое одолжение, если бы прекратил ломать все те стереотипы, что тот усвоил за долгие четырнадцать лет своей жизни. Безумная история. Безумная пара человек, друг друга в этом мире каким-то образом нашедшая. Почему все кончилось так? Указатель вновь зашевелился.
«О-Н-И-С-П-О-Р-Т-И-Л-М-О-Ю-Л-Ю-Б-И-М-У-Ю-Б-Л-У-З-К-У».
Фрэнсис хмыкнул, представляя себе промокшего Джерри с тазом одежды на голове. Пока это еще казалось ему смешным.
«В-О-О-Б-Щ-Е-Т-О-З-А-Д-Е-Р-Ж-А-Л-И-М-Е-Н-Я-Н-Е-З-А-К-О-Н-Н-О-К-Т-О-М-У-Ж-Е-Р-А-Б-О-Т-А-П-О-Л-Ь-З-О-В-А-Л-А-С-Ь-П-О-П-У-Л-Я-Р-Н-О-С-Т-Ь-Ю».  Фрэнсис взглянул на Джерри с полуулыбкой, внутренне радуясь, что смог ощутить какую-то информацию о Мэт без прямого касания. То есть они действительно оба такие. Яркие. Рука Фрэнсиса дрогнула, но осталась на месте. Уместно ли? Или нет? Или да? Почти дрожа, он еще раз шевельнул ею и, осторожно протянув ее к Джерри, практически повторил его жест, устроив ладонь на его плече. Просто поддержка. Так ведь делают, да?
«У-В-Л-Е-К-А-Й-С-Я-Я-С-Т-Р-Е-Л-Ь-Б-О-Й-У-В-А-С-Б-Ы-Л-О-Б-Ы-Б-О-Л-Ь-Ш-Е-П-Р-О-Б-Л-Е-М-К-Т-О-М-У- -Е-Я-Н-Е-П-О- -О-Ж-А-Н-А-Л-Е-Г-О-Л-А-С-А».
Это все было забавно. А сейчас Джерри…один?
- У вас есть дети? – почему-то это пришло ему в голову, хотя интуиция говорила однозначное нет. Он даже не знал толком, кого спросил – их обоих или только Джерри.

Фрэнсис думал, что это правильно. Не заводить детей, когда вы еще совсем молоды. И не в цифрах дело, просто… Так сделали его родители, и кончилось это не очень здорово.
Порой Фрэнсису казалось, что они с Джерри почти ровесники. Когда он работал, как пару часов назад, он был будто другим человеком – зрелым, впечатляющим. Но один на один он был другим, и Фрэнсис задумывался, отчего рядом с ним было не так, как с другими взрослыми. Никто не вещал с видом знатока о том, в чем Фрэнсис понимал лучше, никто не смотрел на него сверху вниз. Рядом с ним было комфортно. Как с другом или вроде того – Фрэнсис уже позабыл, что такое нормальная дружба. Ох, это слишком сложно. Кивнув, Фрэнсис убрал руку, не то смущаясь, не то не желая, чтобы его неправильно поняли.
- За пару дней? – сожаление в его голосе было слишком очевидным.
«П-Л-О-Х-О-Й-П-О-Д-А-Р-О-К-Н-А-П-О-М-О-Л-В-К-У-M-Y-B-A-D», - отозвался указатель, и Фрэнсис даже немного пожалел, что не мог так же дотронуться до предплечья Мэт. Похоже, это все же было чем-то нормальным – так выражать поддержку.
- Что? – не очень понимая, о чем говорит Джерри, Фрэнсис принялся листать блокнот, но так ничего по теме и не усмотрел. Зато Мэт мгновенно присоединилась.
«М-А-Г-И-Р-О-Ж-Д-А-Ю-Т-С-Я-У-В-С-Е-Х-Т-А-К-Ч-Т-О-Д-А».
«У-Т-Е-Б-Я-Т-О-Ч-Н-О-Н-Е-П-О-Л-У-Ч-А-Л-О-С-Ь-Б-Ы-О-Т-М-А-З-Ы-В-А-Т-Ь-С-Я-О-Т-О-Б-Е-Д-О-В-С-М-О-Е-Й-М-А- -Е-Р-Ь-Ю».
- Заладили, - возмущенно прошептал Фрэнсис, смущенный и словом «милый» в свой адрес, и всей этой ситуацией, в которой Джерри и Мэт заработали как одна команда. Ну что за люди? Просто ужас. Фрэнсис нахмурился, хотя на самом деле находил это забавным. Не хотел это показывать. Еще не привык.
- Показать не выйдет, но можно почитать книгу вслух, я видел в библ…магазине, такие бывают, - Фрэнсис, в голове которого ходить в библиотеку в его возрасте было стыдно, быстро поменял коней на переправе и остался собой довольным. Почти.
«С-Г-Л-А-В-Н-О-Й-Г-Е-Р-О-И-Н-Е-Й-В-Р-О-Д-Е-М-Е-Н-Я-Ф-И-Л-Ь-М-Б-Ы-Л-Б-Ы-Д-О-С-Т-О-И-Н-О-С-К-А-Р-А».
[icon]http://sd.uploads.ru/q6xy3.jpg[/icon]

Отредактировано Francis Skully (2018-02-03 22:09:49)