Когда гаснут лампы, Марек, не успевший закрыть дверь, оборачивается. Глаза не сразу привыкают к темноте, но он почему-то уверен – его собеседнику сейчас всё видно более чем хорошо. Он видит расплывчатый силуэт, освещаемый лишь всполохами света от проезжающих мимо машин, и чёрные глаза. Это кажется безумием, но они выделяются своей непроглядной чернотой так ярко, будто свет и не гас вовсе.
Второе столкновение с Бездной выходит куда менее волнующим: по крайней мере, теперь Марек знает чего ждать. Думает, что знает. И липкий холод, зазмеившийся по спине, проигнорировать намного проще. Но всё же отводит взгляд первым. Джеральд Спаркс ушёл от Бездны, но Бездна его не оставила. Что-то, что сейчас с ним разговаривало, кажется, человеком не было. Или было, но когда-то очень давно.
Где-то на задворках сознания мелькает мысль: хорошо, что у него нет того, кем бы он дорожил в такой степени, чтобы его можно было использовать как средство манипуляции.
Марек вспоминает отцовские книги, которые сейчас пыльной горой украшали чердак его дома. Когда-то он начинал их читать, но испугался, что свихнется от всех этих знаний. Однако одну вещь запомнил очень хорошо: в подобных случаях (правда, там фигурировали маги, а не люди), обращаться следует к самому магу, а не к Бездне.
— Мистер Спаркс, — говорит он недовольно. – Я предпочитаю видеть того, с кем разговариваю.
Зажигается одна из ламп, не самая яркая, поэтому по ощущениям они всё ещё стоят в полутьме, но теперь, хотя бы, он может разглядеть лицо собеседника. Марек промаргивается, чтобы привыкнуть к резкой перемене освещения.
— Во-вторых, угроза – это не то, с помощью чего можно добиться желаемого. По крайней мере, не в моём случае. Сомневаюсь, что в Лондоне найдется достаточно других артефакторов, способных создать то, что Вам нужно. Мы звери крайне редкие, и крайне привередливые, — Марек смотрит прямо в переносицу, создавая иллюзию зрительного контакта. Голос в голове, шепчущий, требующий заглянуть в глаза, он просит заткнуться.
— Кроме того, полагаю, Вы ознакомились с моей биографией, и знаете, кто я и откуда приехал. Забрать у меня можно разве что жизнь, но если двигаться по такому пути, то количество артефакторов на один квадратный километр Лондона начнет стремительно сокращаться, поэтому… — Марек позволяет себе повернуться спиной, чтобы закрыть дверь, хотя внутренний голос, истерически визжа, просил этого не делать. Он запирает дверь на ключ и оборачивается. Медленно. Так, будто стоит перед очень опасным зверем.
– Поэтому я предлагаю, как это любят говорить юристы… - он щелкает пальцами, вспоминая английский аналог этого словосочетания, — Заключить сделку.