Он уйдет сегодня без гроша в кармане, пьяный в сракотан и накаченный силой под завязку. 
- Давай же, - она игриво подмигивает, и ее "камон" звучит в гремящем как из мусорного ведра роке интимно и жутко эротично. 
Кирилл слизывает с ее запястья соль и залпом опрокидывает в себя шот текилы, тянется к влажным губам за полумесяцем-лаймом, притягивая девушку к себе за руку. Пиратская шляпа опасно накренилась на ее голове. Каждое прикосновение к ее золотистой коже отзывается в нем сладкой дрожью. Он ради нее горы свернет - в прямом смысле. 
Девушка смеется и отстраняет его мягким толчком ладони в грудь, протягивает ему дольку лайма, зажатую между пальцами. Достоевский скривил губы в наигранном недовольстве: он прекрасно знает, что его маргинальная рожа ей противна, что это всего лишь часть игры, часть работы tequila girl. Он и не против, он сам себе противен, пусть думает, что хочет, только будет рядом.
- Держи, russki pes. - он кусает ее за пальцы, поедая дольку лайма вместе с кожицей прямо из ее рук. Краем глаза замечает блестящий соленый след слюны, оставшийся на ее запястье. Она вздрагивает и смеется, Кирилл чувствует ее страх и неловкость, и роняет голову в ее теплые ладони. Электрические разряды бегут по его хребту, но ему все мало.
- Напомни-ка, когда и shuyali я разрешил тебе так меня называть? - ворчит он. - Если бы ты не была девушкой, я бы вырвал тебе язык по самый хер.
"Хочу ее." - мурчит Бездна, незаметной дымкой облизывая ножку на каблуке. 
Тело Кира полностью с ней согласно.

Кинув на стол деньги, Кир вышел из бара и закурил, привалившись к стене. Уголек сигареты светился особенно ярко в сырой темноте Ньюхэма, индийского квартала, бедного, неблагополучного... и идеального для охоты. Скоро смена текильщицы должна была закончиться, и Достоевский рассчитывал на приватную беседу с девушкой-магом. 
Рыжая тощая кошка потерлась о штанину джинс, выпрашивая еды и ласки в любом порядке. Кирилл раздраженно отшвырнул ее ногой, но кошка, отчаянно мурча, поползла к нему снова.
- Чтоб ты провалилась, блоховозка. - асфальт под кошкой пошел трещинами с тугим хрустом, и она наконец-то сбежала с испуганным воплем. Кир был раздражен, он ненавидел ждать. Чуть опустевший во время меряния хуями с кошкой резервуар сил усиливал его раздражение многократно.
"Хочу ее." - выдыхает темнота в трещинах на асфальте.
"Просите, и дано вам будет".

Отредактировано Kirill Dostoevsky (2018-02-27 14:37:10)

Кирилл ухмыльнулся. Слышать подобные обороты от этого пижонистого мужика в пальто было все равно, что нащупать член под юбкой девушки, с которой ты весь вечер танцевал. Очень неожиданный и забавный подвох, но девушкой она от этого быть не перестала.
Обычный богатый ублюдок, ищущий приключений и ЗППП.
- Тебя любовник не отшлепает за такие выражения, пидорище лесное? - Достоевский щелчком выкинул окурок и демонстративно подтянул рукава куртки, показывая убитые, синие костяшки пальцев. - Валил бы ты, пока я тебе не навтыкал. 
Он шагнул было в направлении англичанина, но хлопнула дверь бара, звякнув колокольчиком, и вышла она.
Божественна! 
Ноздри Кира затрепетали, жадно втягивая запах ночных фиалок и сливочной помадки. Кажется, обоняние его усилилось стократно. Девушка бросила на него настороженный взгляд и устремилась к мужчине, взяв того под локоть.
- Э... Ну... Мы пойдем. - она попыталась мило улыбнуться. Кирилл хмыкнул и закурил еще одну сигарету, отступив к стене.
- Совет да любовь. - его равнодушный тон мог обмануть кого угодно, кроме Бездны. Достоевский почувствовал невесомое касание, будто перышком погладили по голове: "хороший мальчик".
Он ни за что ее не отпустит.
Ему показалось, или это тень упала на лицо мужика, окрашивая склеры в черный?..

Подождав, когда они скроются за углом, он пошел следом, по возможности выбирая обходные пути и переулки. Как он и предполагал, текильщица жила в жопе мира, а этот индюк не додумался увезти ее к себе. Она висела на его руке и, видимо, чувствовала себя защищенной даже от нашествия Четырех Всадников. Кирилл хорошо знал этот район и самые мерзкие его места.
"Мою добычу", - мысленно передразнил он Спаркса, - "Лососни тунца, добытчик, бля."
А между тем сладкая парочка дошла до одного из таких мерзких мест: двор-колодец, один из домов которого вовсе был аварийным. Быстрыми шагами выйдя им наперерез, Кирилл встал перед ними и снова закурил, как ни в чем не бывало.
- Походу вы заблудились, rebyata. - сказал он, и, устремив ничего не выражающий взгляд жемчужно-белых глаз на англичанина, почти прорычал: - Слушай, Чип-и-Дейл, я все понимаю, но давай ты насадишь эту Гаечку на свой болт как-нибудь в следующий раз, ок da?
Девушка впилась пальцами в рукав Спаркса и испуганно пискнула. 
- Проваливай, это моя территория. 
Верхушки деревьев колыхнулись, движимые невидимым порывом ветра, и резко похолодало. Лужа-тень у ног Достоевского потянулась к девчонке, вот только отражения в ней никакого не было.

Отредактировано Kirill Dostoevsky (2018-02-27 21:47:54)

Ого! Человек бросает огонь к его ногам, и липкая лужа взрывается с громким шипением, едва не опалив ему брови. Кирилл отпрянул и прошептал пару Слов, по-птичьи взмахнув руками, и столб черного пламени упал, превращаясь из армагеддона местного масштаба в походный костер. 
- Ты посмотри, с кем ты пошла, тупая ты suka! - пьяно захохотал Достоевский, указывая обвиняющим перстом на девушку, уже валяющуюся на асфальте в слезах и соплях. - Вместо того, чтобы тебя трахнуть, он решил тебя убить...
- Пожалуйста, пожалуйста, нет, все мои деньги в сумке, и карты, и... - перебивает она, пытаясь говорить сквозь сдавленные рыдания, но ботинок промеж лопаток ей явно мешает. 
Черное пламя отбрасывает причудливые тени на лицо Кира, рождая совершенно звериное, изуверское выражение лица. 
- Перебивать некрасиво, эй. Zavali hlebalo, - прошипел он, и крупный гравий пополз к лицу девушки, угрожая нафаршировать ее по самое не могу, но остановился на половине пути, как только Кирилл понял, что резервуар показывает дно. Пусть ее кричит. Есть более интересные способы применения сил.
- Ты, блядво. - Кир сжал зажигалку в правом кулаке и двинулся в сторону англичанина - пока медленно, без резких движений. Все-таки этот урод выше и крупнее. - Ты приперся, увел добычу у меня из-под носа и говоришь, что я тебе мешаю? А тебе ли не отсосать, нэ?
"Хочу ее!" - Бездна пульсирует в висках, сил мало, мало, очень мало, будет еще меньше, если он сейчас отдаст ее... 
Ни за что! Он выпьет ее до дна и вышвырнет в Бездну, как смятую банку из-под колы.
Только этот недоносок мешает.
- А сам-то, - брезгливо фыркнул Достоевский, - Девочка, бля, со спичками. Ты маг? Если нет, исчезни, это не твое собачье дело, найдешь себе другую бабу. Если да... - Достоевский как-то очень быстро оказывается рядом и вцепляется в лацкан пальто, рывком разворачивая Спаркса к себе и впиваясь взглядом в темные глаза, в которых, казалось, плещется сама Бездна. Рука со сжатой зажигалкой была отведена, готовая в любой момент превратить нос англичашки в кровавое месиво. 
Он ожидал от прикосновения либо ничего, либо привычно приятные волны силы, бьющие в него; либо выиграть джек-пот, либо равнодушно отшвырнуть англичашку, но произошло что-то совершенно странное.

- Твар-р-рь… - рычит Достоевский чуть картаво, обращаясь не то к Спарксу, не то к Бездне. Скорее всего, к обоим.
Бездна предала его! Черное пламя бьется в руке, кусает и никак не может затихнуть, будто кисть Кирилла облили бензином, пламя перекинулось на рукав. Отпрянув, он отпускает Спаркса и рывком скидывает куртку, едва не порвав ее.
Рукав ее истлел и покрылся черными пятнами, а на кисти Кирилла рядом с татуировкой Всевидящего Ока запузырился ожог.
- Чтоб тебя разорвало! – зло шипит он, швыряя в Спаркса зажигалкой. Достоевский целился в лицо, но не рассчитал массу предмета. Пластиковый корпус взорвался черным клубом пламени где-то в районе плеча бриташки, усыпая асфальт вокруг них желтыми осколками. Слова отняли у Кира последние крохи сил, и он был в ярости. Он не хотел отдавать, он хотел исключительно брать, хотел маниакально и страдал как героинщик, у которго увели дозу из-под носа.
- Что ты, блять, вообще такое!? – Достоевский отступил еще на шаг. Дыхание его сбивалось, усталость разливалась по его телу, но он сопротивлялся слабости изо всех сил, которых мало, мало… Он устремил голодный взгляд на девчонку. Бездна все еще клубилась у его ног, и он чувствовал болезненное покалывание в пальцах, будто перед дракой с Годзиллой. Он боялся Бездну, и хотел выслужиться перед ней.
«Хочу ее!» - подсказала Бездна. Серп месяца, отразившийся в луже, показался Кириллу ее чеширской улыбкой.

Ему достаточно коснуться девушки, только коснуться обнаженной кожи, а еще лучше – впиться в нее губами, и этот урод захлебнется в собственной крови. Кирилл не заметил, как девушка перестала быть целью, став лишь инструментом. Он чувствует зудящее желание уничтожить Спаркса наиболее болезненным для последнего способом. Бездне не нужны слабаки, Бездне нужны сильнейшие.
Но кто же все-таки он? Человек, пользующийся Словами просто, грубо и сильно, как топором, что ты такое? Неужели он тоже…?

- ОСЛЕПНИТЕ! - раздался тонкий, с надрывом крик девушки, и Кирилл с раздражением подумал, что не стоило упускать из виду мага.
Вспышка света оглушила его, заволокла глаза, зазвенела в голове белым шумом. Достоевский стиснул зубы почти до хруста и пошел на звук сдавленных всхлипываний, будто летучая мышь в поисках сверчков. Берцем он, кажется, пнул что-то мягкое. Кирилл присел на корточки, слепо шаря руками в поисках жертвы. У нее не хватит сил держать ослепление долго. Не должно. Она обязана ему хоть что-нибудь оставить.

Руки его нашарили кусок ткани, отдаленно напоминающий подол пальто. А в следующий момент женские пальцы впились ему в лицо, явно стараясь выцарапать глаза.
- Жарь меня как хочешь, bratetz Lis, только не бросай в терновый куст! - Достоевский захохотал, перехватывая тонкие запястья и отрывая ладони от своего лица, колено его уперлось извивающейся девушке в грудь, прижимая ее к земле. Сила потекла в него бурным селевым потоком, потихоньку истончаясь до горного ручья. Белое марево на глазах начало таять вместе с силами мага. Русский настороженно огляделся в поисках Спаркса, но белый туман в глазах был пока слишком непрозрачен…
- Кис-кис, уебок! Или зассал?

Отредактировано Kirill Dostoevsky (2018-02-28 20:16:33)

Есть такое мнение, что в тройничке лучше всех тому, кто посередине. Ощущения с одной стороны глубже, с другой - ярче. 
Кирилл был категорически не согласен, потому что бестия снизу пыталась-таки дотянуться до его глаз (или до того, что от них осталось - линзы скрывали все), а тварь сверху отымела его по полной, до потери дыхания. Достоевский, захрипев, бьет девушку по лицу, и она, обмякнув, падает в тень Спаркса. Гудроновая чернота расступается и пожирает ее с аппетитом аллигатора, схватившего разморившуюся на солнцепеке антилопу. 
Это была не его тень. Бездна плюнула в него браслетом девушки. Тонкая серебряная цепочка с четырехлистным клевером из зеленого стекла. Поток сил иссяк, и Достоевский вздрогнул, будто от удара под дых. Один-ноль в пользу Спаркса.
Он сдерет с него кожу заживо за такое унижение.
Хватая ртом воздух, Кир неуклюже, будто жук-навозник с дерьмошариком на спине, поднимается с колен, стараясь не потерять равновесие, и перекидывает Спаркса через хребет, падая на него. Из-за разницы в росте катится кубарем, локти обдираются об асфальт, но главное - Достоевский со свистом втянул полные легкие воздуха! Никогда он не был так сладок, как в этот момент.
"Был," - подсказывает темнота между деревьями, - "Был, когда ты пытался выплыть из Бездны, а тебя тянуло ко дну, как провинившегося мафиози тянет таз с цементом на ногах." 
На мгновение расцарапанное, бледное лицо Кира искажает гримаса ужаса. Но лишь на мгновение. Он перекатился хорьком и резко, с размаху ударил лежащего Спаркса в бок, целясь под ребра. Ни ран, ни ожогов, ничего, как с гуся вода... 
- Зачем она тебе? Ты не такой, как я. - он уселся на англичанина сверху, коленками больно вдавливаясь в его плечевые суставы, не давая ни шелохнуться, ни двигать руками. Дыхание Кира неровное, сбивчивое, но лицо уже исказила самодовольная ухмылка. - Сука ты, Чип-и-Дейл. И сдохнешь, как сука. - под головой Спаркса растеклась темная лужа, и Кирилл, рыча сквозь сжатые зубы, схватил его за горло и начал вдавливать его... вникуда. Лужа просто не расступалась.
Он устал удивляться поведению Бездны.
- Что ж. Тогда придется похоронить тебя заживо. - раздался знакомый глухой хруст, и асфальт начал трескаться, вздымаясь вокруг англичанина осколками-кусками, похожими на столкнувшиеся айсберги...

Отредактировано Kirill Dostoevsky (2018-03-01 11:42:56)

Тьма утекла из его глаз, только зрачок - расширенный, как успел отметить бывший биолог, - темнел на дне, будто слив в раковине. Кирилл непонимающе уставился на Спаркса, пытаясь добыть хоть какую-то информацию из выражения глаз, мимики, черт лица... 
Ничего не изменилось внешне, но Достоевского не оставляло острое ощущение, что под ним лежит совершенно другой человек. Вернее, туша та же, но начинка... Асфальт, замедлившись было, сковал локти и колени Спаркса, буквально вмуровывая последнего в камень, не трогая, впрочем, жизненно важных запчастей. Прозрачно-белые глаза Кира впитывали выражение ужаса и паники на лице мужчины, но сами не демонстрировали решительно никаких чувств.
Нет, нет...
- Пидора ответ, - механически ответил Кирилл и секунду спустя сам захохотал над нелепостью ситуации. Только что эта тварь пыталась его задушить, а теперь - нет, нет, и запах одеколона этот, витающий в воздухе, совершенно неуместен... - Хорош наебывать меня. 
Кирилл зло сощурился. Ледяные лапы сквозняка зашарили по его спине. Он все еще был без куртки. 
Кажется, англичанин не лукавил.
Это был совершенно не тот человек. Достоевский остался единственным порождением Бездны в этой богом забытой мусорке. Он касается Спаркса, но не чувствует ничего, ни укусов Бездны, ни льющейся силы. 
Всего лишь человек.
Достоевский готов взвыть от злобы и негодования: это самое большое наебалово за последние пару месяцев, просто бомба для жалких крох его самообладания! Так распалить, внушить надежду на достойную драку, и лежать теперь как ни в чем не бывало, моля о пощаде... это злит его до зубовного скрежета.
- Наш девиз непобедим, возбудим и... - Достоевский разочарованно прикусывает губу. - Тогда я просто подправлю тебе lichiko, яйца тебе все равно никто не вернет, скулящая ты lyarva. 
Первый удар - и нос Спаркса отдается хрустом, летит кровавая пыль.
Второй - и кожа на скуле лопается, расходится глубокой темно-красной трещиной. Кирилл вглядывается в нее в поисках Бездны, но и там ее нет.
Третий снова приходится в нос, и Достоевский чувствует, что он становится подвижнее.
А потом он потерял счет ударам.

- Ты мне зажигалку должен, Чип. - окровавленные ладони со сбитыми костяшками шарят по пальто мужчины. Помимо зажигалки Достоевский находит бумажник англичанина, про себя отмечая дороговизну кожи. Такой даже пустой можно неплохо загнать.
"Пижон".
- Бывай, братишка... - язвительно цедит Кирилл, подхватывая куртку и пряча в ней бумажник. - Привет ангелку. 
Закурив, он щелчком пальцев - для пущего антуража, - перекрывает поток силы, поддерживающий каменные оковы. Кажется, земля облегченно выдохнула, ослабляя хватку. Кирилл потер занывшую шею, наверняка останутся следы. Ки-таец будет в ярости, а ему, Киру, срочно нужен отдых. 
Достоевский ушел туда, откуда явился, прихватив с собой толику сил девчонки. Ушел в темноту, а может, даже в саму Бездну.

Отредактировано Kirill Dostoevsky (2018-03-01 15:16:36)