Остеопат не помог, как не помогли и хирург, ортопед, травматолог, флеболог, онколог, гематолог и прочие, прочие "-лог". Не помог психотерапевт, не помог психиатр с его умным подслеповатым взглядом поверх очков.
Не помог - Господи боже! - гомеопат.
Прошел почти месяц спустя того памятного утра, а Лола все еще была по уши в дерьме. Ну как по уши. По пояс, скорее.
Двигательные функции ног так и не восстановились полностью. Правая вела себя вполне сносно, а вот левая... Таллула ловила себя на мысли, что было бы гораздо легче, если бы ее - ноги - не стало сразу. Отгрызть бы ее, как лисица, попавшая в капкан...
Одна проблема - она не лисица и не в капкане, и работу без ноги она черта с два найдет.
Ее медленно, но верно подтачивало Бездной. По ночам, ближе к холодным утренним часам судороги становились почти невыносимыми, и Салливан спала в горячей ванной, остервенело растирая ледяные пальцы ног мочалкой. И если правая хоть что-то чувствовала, то левая казалась бесполезной веревкой, при каждом движении издававшей сухой щелчок в суставе.
Пару раз она проливала горячий кофе на бедро и, чуть не плача от злости, обрабатывала ожоги. Лола их не чувствовала.
Не помог невролог...
Она была в бешенстве от собственного бессилия, и вышвырнула инвалидную коляску с лестничного пролета больницы. С тростью ходить было значительно тяжелее, но, по крайней мере, она не сядет за убийство, уловив очередной сочувствующе-брезгливый взгляд.
Официальная медицина не помогла, не помогла медицина тайская, не помогли алхимики с их кислотно-зелеными растирками, похожими на гуано. И как-то само собой всплыло в памяти выражение лица девушки, которую выписали уже в середине января.
Живое лицо живой девушки, которая по всем правилам классической медицины должна была уехать в холодильник через полдня после поступления в ОРИТ.
Таллула не находила себе места день, два, третий. Металась, как тигр, которому предстояло либо получить багром под зад, либо прыгнуть-таки в страшное огненное кольцо. Визитка Сноу жгла руки, самолюбие и гордость наступили на горло.
Голос Сноу был сонным и каким-то растерянным - видимо, она застала его спросонья. Он явно не ожидал звонка... тем более от Таллулы Салливан, анестезиолога-реаниматолога, которой легче было себе ногу отгрызть (в прямом смысле), нежели попросить о помощи кого-то.
Особенно Бриттона.
Стараясь сделать свой тон как можно более непринужденным (как будто каждый день на ночь по два часа разговаривают, ага), Лола предложила ему встретиться где-нибудь в кафе, чтобы обсудить... м-м... интересного пациента.
Будто совершила восхождение на Эверест.
Она скептически оглядела себя в зеркало. Левая нога была похожа на гусеницу в джинсе: ортез на коленном суставе, ортез на голеностопе, ортез-фиксатор на тазобедренном... Слава Творцу, правая была всего лишь зафиксирована эластичным бинтом и выглядела на первый взгляд нормальной. Лола досадливо закусила губу. Самая убогая часть ритуала для выхода в люди впереди.
В такси пахнет жасмином. Раздается резкий, пугающий звук, как будто машина столкнулась с каким-то легким предметом... вроде маленького мальчика.
- Что это было? - вздрагивает Салливан.
- Не знаю. - флегматично отвечает таксист с едва уловимым латышским акцентом. - Как будто машина столкнулась с каким-то легким предметом.
Она приходит сильно заранее, эдак на полчаса раньше, и все ради того, чтобы занять угловой столик и заняться устройством своей любимой задницы на месте.
Лола выстрелила бы себе в голову, если бы ей пришлось заниматься этим при Сноу. Она чувствовала себя такой... жалкой.
Трость прячется под столом, и упирается в столешницу в шатком равновесии. Надо залезть рукой в джинсы и ослабить ремень тазобедренного ортеза, иначе просто не сесть. Через штанину нащупать шарнир коленного и подтянуть вверх, ослабляя...
"Бамблби бы умер от зависти."
Разрушив устойчивую систему, позволяющую ей пусть не бегать, но сносно двигаться, она падает на стул и вздыхает, как загнанная лошадь. Лола быстро устает. И уже почти месяц толком не работает. Не может.
Кредитка показывает ощутимую сумму, взятую у банка под залог всего что можно. Мысленно Салливан скрещивает пальцы, чтобы этого хватило на гонорар этому алхимику.
Левое запястье женщины похоже на гребень аллигатора из-за грубых, уродливых, выпуклых шрамов, старательно - но бессмысленно - замазанных тональным кремом. Эстетика волнует ее меньше всего.
Листая меню, она запивает гомеопатические шарики и обезболивающие таблетки чаем, и краем глаза замечает знакомую фигуру. Глаза ее рефлекторно щурятся, готовясь бросить на Сноу фирменный уничтожающий взгляд, ставший негласным ритуалом приветствия... Таллула одергивает себя. Не время для кокетства.
Дормамму, я пришел договориться?..
